Каких только встреч, событий, случаев не происходит на журналистской тропе. Порой ярких, курьезных, из области, как говорится, нарочно не придумаешь. Они обычно остаются в памяти на долгие годы.
…Дело происходило на крыше мира — Памире, где совершенно неожиданно мы с приятелем, коллегой по профессии, таджикским журналистом Всеволодом Юрескулом оказались в компании известного поэта Константина Симонова. Лауреат пяти сталинских премий, он в пору хрущевской оттепели и развенчания культа «отца народов» какое-то время находился в опале. Даже был вынужден покинуть Москву и работал собственным корреспондентом «Правды» по Средней Азии с местом пребывания в Ташкенте.
В ходе застолья Константин Михайлович читал стихи, рассказывал фронтовые истории, короче говоря, находился в центре внимания. Захотелось и Всеволоду поразить чем-то присутствующих, возбудить интерес к своей персоне. Он налил в пиалу чистый спирт, поджег его, а затем, отдувая пламя в сторону, чтобы не обжечься, стал прихлебывать «огненную воду».
Эффект был потрясающий. Раздались рукоплескания. Зааплодировал и Симонов. А потом вынул блокнот, на мгновение задумался и выдал «на-гора» четверостишие:
Никто так в мире
Спирт не трескал,
Как на Памире
В. Юрескул.
Выразительно прочитав написанное, поэт вырвал листок из блокнота и подал журналисту.
— Возьми, коллега. На память о встрече под облаками.
Всеволод очень ценил симоновский экспромт. При случае показывал друзьям, приговаривая:
— Это надо же! Увековечил! Как Валентину Серову… Помните: «Жди меня, и я вернусь. Только очень жди…»? Великий поэт!
