В прошлом году начальник участка контрольно измерительных приборов в компании по автоматизации нефтегазовой отрасли Вадим Шарафутдинов впервые отправился на поиски без вести пропавших солдат Красной Армии. Работал на месте уже несуществующего хутора Нортон на Ставрополье. И понял, что теперь он будет заниматься поиском погибших бойцов.
РеконструкторА увлечение военной историей началось 13 лет назад с трагического события. Вадим работал на нефтебазе в Петропавловске, это на севере Казахстана. Однажды там случилось возгорание, и один сотрудник погиб.
— Наша рабочая форма была на сто процентов изготовлена из синтетики. Возможно, парень и выжил бы, но во время пожара роба поплавилась, и ее сняли вместе с кожей. Медики зафиксировали ожоги 94 процентов кожи, — рассказывает Шарафутдинов.
После трагедии он задумался о собственной безопасности. Вспомнил, что в годы Великой Отечественной войны танкисты живыми выбирались из охваченного огнем танка. И решил купить для работы костюм танкиста. Нашел образец 1986 года в Калининграде. А еще заказал форму советских солдат, служивших в Афганистане.
Тогда же Вадим увлекся игрой в страйкбол. Однажды товарищи предложили устроить игру «талибы против советского спецназа», куда он и надел ту форму. Так одно увлечение переросло в другое — в реконструкцию боевых действий.
В 2021 году Вадим с семьей переехал в Армавир. Здесь познакомился с реконструкторами боев Второй мировой войны.
— На Кубани в станице Ярославской я впервые участвовал в реконструкции боя Великой Отечественной войны, — рассказывает он.
В реконструкции Шарафутдинову больше всего понравилось максимальное погружение в атмосферу сражения.
— Ты не только понимаешь тактику боя, ощущаешь тревогу, но и оцениваешь себя — мог бы совершить подвиг или нет, — делится он.
Однажды Вадим честно себе признался, что, скорее всего, пожертвовать собой не сможет. Так реконструкция боевых действий помогла ему понять, что поколение дедов и прадедов было другим — цельным, обладающим неимоверной силой духа.
Реальность со щупомСвое увлечение Вадим Шарафутдинов воспринимает не как костюмированное представление, а как интеллектуальную деятельность.
— Подготовка к каждой реконструкции превращается в полноценное научное исследование. Сначала изучаешь мельчайшие детали формы солдат: ткань, особенности пуговиц, форму пряжек на поясе, — поясняет Шарафутдинов. — Затем погружаешься в изучение хода реального сражения.
Сегодня реконструктор является членом Кубанского военно-исторического общества Армавира. Однажды во время прибытия в город поезда Победы Вадим Шарафутдинов разговорился с руководителем отдела экспедиционной работы общества Максимом Козаренко.
— Вадик, с поисковым отрядом «Русские витязи» поедешь на поиск в Ставропольский край? — поинтересовался тот.
И Шарафутдинов согласился. Из рабочей командировки он вернулся в город в ночь с 14 на 15 июня, а уже утром ехал с Козаренко в экспедицию.
Его представления о поиске солдат полностью разошлись с реальностью: ранние подъемы, работа в поле в жару, жизнь в палатке и тяжелый физический труд. Привыкший к такому Максим Козаренко чувствовал себя уверенно. А вот Шарафутдинову первое время было сложно.
— Мы вставали в пять утра, готовили завтрак и выезжали на место раскопок. Трудились часов до одиннадцати и отправлялись в лагерь, чтобы переждать жару. В половине пятого возвращались обратно, — пояснил поисковик.
Армавирцы работали вместе со ставропольскими «Русскими витязями» и кадетами. Участники поиска были вооружены металло-искателями и специальными щупами. Как пояснил Вадим Шарафутдинов, металлоискатели реагируют на личные вещи, оружие, детали обмундирования. Но на поле сражения бывшего хутора Нортон эта технология особого эффекта не дала. Поэтому в ход пошли щупы.
— Нужно ориентироваться на структуру земли. Как мне объяснили опытные поисковики, если за последние 200 лет почву вынимали, то она будет рыхлой. Если нет, то щуп едва пройдет вглубь, — пояснил поисковик. — Работа ювелирная. Щуп словно является продолжением твоей руки.
Небольшая ямаПервого бойца поисковики обнаружили благодаря наблюдательности. Один из них заметил на земле яму диаметром 30 сантиметров. Ткнул щупом и обнаружил захоронение.
— Найденный боец был захоронен в отдельной могиле. На это указывает ровное положение тела и сложенные руки. Вероятно, похоронили офицера, — уточняет Вадим Шарафутдинов. — С него не сняли зимние сапоги, а обувь и вещи тогда были в дефиците, и с умерших снимали сапоги, ботинки, даже шинели.
На второй день экспедиция обнаружила пулеметную точку красноармейцев. Отойдя на 700 метров, стали работать щупом. Прошло несколько часов. Многие уже собирались возвращаться в лагерь. Но часов в восемь вечера на сотовый Вадиму позвонил Максим Козаренко: «Я что-то нашел!»
Все вернулись на место раскопок. Расчистили большую воронку с захоронениями четырех бойцов. Работали при свете фонариков — по инструкции нельзя покидать место раскопок, пока не поднимешь всех найденных бойцов.
На следующий день раскопали еще одну воронку. Всего за время экспедиции разрыли четыре воронки и нашли останки 16 бойцов Красной Армии.
Самое легкое в поисковом деле — поднимать верхний слой почвы. Вадиму же пришлось работать непосредственно со скелетом бойца. Захоронение нужно откапывать не спеша, обдумывая то, как лежит у солдата нога, фиксируя положение костей. Чтобы не повредить скелет, делают это аккуратно при помощи кисточки.
— Наша находка оказалась страшной. Бойцы на этом поле погибли тяжелой смертью. У одного скелета был полностью разломан череп, видимо, его добивали прикладами автоматов. У другого пуля вошла в лоб, а вокруг третьего лежало много гильз, — рассказывает поисковик — Скорее всего, красноармейцы наступали ночью, двигались ползком. По-другому то, что мы увидели, не объяснишь. Они у немцев были как на ладони.
Работа в местах сражений сопряжена с серьезными рисками. Поисковики могли наткнуться не только на осколки, но и на неразорвавшиеся снаряды, гранаты. Поэтому перед началом раскопок проводят инструктаж.
Когда нашли захоронения, как положено, вызвали полицию, прокуратуру, главу сельского поселения.
— Работа поисковика строго регламентирована. Есть определенные правила, отступать от которых категорически нельзя, — поясняет армавирец.
Яков ДесневНи у кого из 16 обнаруженных бойцов не было при себе солдатского медальона. Установить смогли имя только одного благодаря медали «За отвагу». При запросе в архивы установили, что она принадлежала командиру отделения 570-го отдельного саперного батальона 151-й стрелковой дивизии Якову Афанасьевичу Десневу, который погиб во время боев за хутор Нортон Ставропольского края в декабре 1942 года.
— Младший сержант Яков Деснев был награжден медалью «За отвагу» 6 октября 1942-го за то, что 28 августа этого же года под пулеметно-минометным и артиллерийским огнем противника разминировал железнодорожные пути на станции города Прохладный. Он лично извлек три мины из-под рельсов, обеспечив проход бронепоезда к станции, что помогло разгромить группировку противника и освободить город Прохладный, — пояснил руководитель архивного отдела Кубанского военно-исторического общества Александр Кандауров.
Деснев родился в 1921 году в деревне Георгиевской Верхнетоемского района Архангельской области. Оттуда его призвали в 1940 году на срочную службу в ряды РККА. В июне 1947 года матери Матрене Васильевне выдали извещение, что сын ее Яков пропал без вести в ноябре 1942 года.
Как пояснил Александр Кандауров, 151-я стрелковая дивизия заняла линию обороны на рубеже хуторов Нортон и Торосов и должна была овладеть хутором Сунженским. Однако инициатива боя была не на стороне красноармейцев.
— Можно предположить, что младший сержант Яков Афанасьевич Деснев погиб в боях за Нортон с 24 по 27 декабря 1942 года, — поясняет Александр Кандауров.
Останки героя 22 августа прошлого года администрация Степновского округа Ставропольского края передала в Астраханскую область. И 14 сентября, спустя 84 года, младший сержант Яков Деснев вернулся домой. Его похоронили рядом с отцом, матерью, бабушкой, сестрами и братьями.
Когда их группа отыскала 16 красноармейцев и одному помогла вернуться домой, Вадим Шарафутдинов испытал гордость. Хотелось, чтобы и другие 15 бойцов обрели свои имена, но поисковики не всесильны.
— Находясь на месте раскопок, понимаешь, насколько велики были наши предки. Это действительно поколение победителей. Вступая в схватку с превосходящими силами противника, они верили в победу, — отмечает Вадим.
Как считает армавирец, поисковики не только отдают дань уважения погибшим героям и обеспечивают им достойное погребение, но и сохраняют историческую память народа о той войне. А когда устанавливают личности пропавших солдат, то семьи, закрывая страницу неопределенности в судьбе родных, обретают душевное равновесие. Поэтому он будет и дальше участвовать в поисках.
Пока неизвестно, куда отправится в этом году, но если армавирские коллеги снова организуют поездку в Нортон, присоединится к ним.
Фото из личного архива Вадима Шарафутдинова
Виктория Александрова
